Какой церковный праздник сегодня, 10 февраля, чтят православные христиане

10 февраля отмечается 5 православных церковных праздников. Перечень событий информирует о церковных праздниках, постах, днях почитания памяти святых.

Список поможет узнать дату значимого религиозного события для православных христиан.

Церковные православные праздники 10 февраля

Ефремов день

Преподобного Ефрема Сирина.

Память святого Ефрема Сирина – христианского богослова и поэта IV века.

Эта сияющая звезда Церкви явилась на Востоке в далеком Нисибине, в Месопотамии, около 306 года. Отец преподобного Ефрема был языческим жрецом. Он выгнал сына из родного дома за сочувствие христианской вере. Тогда юношу принял святой епископ Иаков (память 13 января) и наставил его в любви к добродетелям и постоянному усердному размышлению над словом Божиим. Изучение Священного Писания зажгло в преподобном Ефреме огонь, заставлявший его презирать суету и заботы мира сего и возноситься душой к наслаждению небесными блаженствами. Вера и упование на Господа, неколебимые, как гора Сион, сделали его жизнь достойной восхищения.

Преподобный Ефрем обладал такой чистотой тела и души, которые превосходили возможности человеческой природы. Они позволяли ему быть владыкой всех движений своего духа, и ни один дурной помысел не появлялся даже на самом дне его души. В конце жизни преподобный Ефрем признавался, что никогда ни о ком не говорил плохо и никогда c его уст не слетало необдуманного слова.

Подобно апостолам, святой не имел ничего. Днем он боролся c голодом, а ночью со сном. И его действия, и его слова были облечены в святое Христово смирение. Преподобный Ефрем получил от Господа дар сердечного сокрушения и постоянных слез, так что даже в лике святых он прославляется особым именованием – учитель сокрушения. Чудом, которое известно только тем, кто принес свою жизнь в жертву всесожжения во имя Господне, глаза преподобного Ефрема превратились в неиссякаемые источники слез.

Долгие годы ни днем, ни ночью, ни на одно мгновение эти светлые воды, несущие очищение и освящение «второго крещения» слезами, не переставали течь из его глаз. Они превратили лик преподобного Ефрема в чистейшее зеркало, отражающее присутствие Божие. Святой постоянно оплакивал свои грехи или грехи других людей. Иногда, когда он переходил к размышлению о тех чудесах, которые Господь совершил ради нас, его плач превращался в слезы радости. Так возникал чудесный круг, в котором невозможно было различить начало и конец: в рыданиях рождались слезы, из слез – молитва, из молитвы – проповедь, которая прерывалась новыми рыданиями.

Чтение замечательных поучений преподобного Ефрема о сокрушении или его совершенно реалистичных описаний Страшного суда не может оставить бесчувственным даже окаменевшее сердце. Многие поколения христиан вплоть до наших дней проливали обильные слезы над творениями преподобного Ефрема, открывающими для грешников путь покаяния и обращения.

Через некоторое время после крещения, в возрасте около 20 лет, преподобный Ефрем бежал от городской суеты в пустыню, чтобы в тишине общаться c Господом и жить в окружении ангелов. Он переходил c места на место, свободный от всякой привязанности, и шел туда, куда вел его Святой Дух ради пользы его души и душ его братьев. Так преподобный Ефрем пришел в город Едессу поклониться святыням и найти святого человека, чтобы вместе c ним вести монашескую жизнь.

По дороге он встретил женщину дурного поведения. Святой сделал вид, что принимает ее предложение, и велел следовать за собой. Однако вместо того, чтобы искать уединенное место, подходящее для греха, он привел ее на людную городскую площадь. Блудница спросила:

«Зачем ты привел меня сюда? Тебе не стыдно быть здесь, на глазах у людей?» Святой ответил: «Несчастная! Ты боишься человеческих взглядов, но почему ты не страшишься очей Господа, Который видит все и Который в последний день будет судить все наши дела и все наши мысли, даже самые потаенные?»

Охваченная страхом, женщина покаялась. Тогда святой отвел ее туда, где она могла трудиться ради своего спасения.

Проведя несколько лет в Едессе, преподобный Ефрем снова ушел жить в пустыню. Он услышал молву, восхвалявшую добродетели святителя Василия Великого, и тогда от Господа он удостоился видения, в котором епископ Кесарийский был подобен огненному столпу, соединяющему небо и землю. Преподобный Ефрем немедленно отправился в Каппадокию.

Он прибыл в Кесарию в день Богоявления и вошел в церковь как раз во время Божественной литургии. Хотя преподобный Ефрем не понимал греческого языка, проповедь великого святителя потрясла его, ибо он видел, что на плече святителя Василия сидит белый голубь и говорит ему на ухо вдохновенные слова. Тот же голубь открыл святителю Василию, что в толпе прихожан стоит смиренный сирийский подвижник. Святитель велел прислужникам найти его и затем некоторое время беседовал c ним в алтаре. Господь внял молитве епископа: преподобный Ефрем сразу заговорил c ним по-гречески, будто знал этот язык c детства. Василий Великий рукоположил преподобного Ефрема в диакона и после этого отпустил на родину.

В это время Рим и Персия постоянно вели длительные войны (338–387). По всей Персии начались безжалостные преследования христиан, которые считались союзниками римлян. Преподобный Ефрем в пустыне узнал о страданиях своих братьев и вернулся в Нисибин, чтобы помогать им трудами и словами. Еще в детстве Господь открыл подвижнику его будущее призвание в видении плодоносной лозы, произраставшей из уст отрока и заполнявшей всю землю. Все небесные птицы садились на эту лозу и насыщались ее плодами, и чем больше ягод они отщипывали, тем больше новых гроздьев появлялось на лозе. Благодать Святого Духа в таком изобилии изливалась на преподобного Ефрема, что, когда он обращался к народу c проповедью, его язык не успевал произносить вслух все те небесные мысли, которыми наполняло его ум Божественное вдохновение, и казалось, будто он поражен заиканием. Поэтому преподобный Ефрем обращался к Господу c такой необычной молитвой:

«Господи, умерь поток Твоей благодати!»

Преподобный Ефрем постоянно наставлял народ и укреплял в вере, которой угрожали язычники и еретики. В остальное время он смиренно служил всем, будучи истинным диаконом и уподобляясь Христу, Который стал служителем для нас. Так из смирения преподобный Ефрем всегда отказывался от священства. Добродетели, молитвы, плоды созерцания и размышления, та благодать, которую изливал на него Господь, – все это он считал не своим достоянием, а украшением Церкви, Невесты Христовой, облеченной в золотой венец c драгоценными камнями.

Когда в 338 году Нисибин осадили персы, город был спасен благодаря молитвам святого Иакова (память 13 января) и преподобного Ефрема. Однако за этим последовали новые войны, и в конце концов в 363 году Нисибин был сдан жестокому персидскому царю. Преподобный Ефрем, как и многие другие христиане, не пожелал жить под владычеством язычников и ушел в Едессу. Там он провел последние десять лет жизни.

Преподобный Ефрем преподавал в Едесской школе, развивая заложенные святым Иаковом еще в Нисибине основания экзегетической традиции, которая c этого времени стала называться персидской школой. В этот же период была написана большая часть замечательных творений преподобного Ефрема, в которых познание Господа и священных догм облачено в драгоценное одеяние несравненного поэтического языка.

Считается, что преподобный Ефрем написал более 3 миллионов строк на сирийском языке: толкования к большинству книг Священного Писания, сочинения против ересей, гимны о рае, девстве, вере, о великих таинствах Спасителя и праздниках всего года. Большая часть этих гимнов вошла в богослужебные книги Сирийской Церкви, поэтому преподобного Ефрема называют также цевницей Святого Духа и вселенским учителем. Другие весьма многочисленные сочинения дошли до нас под его именем на греческом языке. Это в основном сочинения о сокрушении, подвижничестве и монашеских добродетелях.

Во время голода 372 года преподобный Ефрем организовал помощь нуждающимся жителям Едессы. На следующий год он отошел ко Господу, окруженный многочисленными монахами и подвижниками, пришедшими из монастырей, пустынь и пещер, чтобы почтить последние минуты жизни святого. Преподобный Ефрем оставил им трогательное «Завещание», исполненное смирения и сокрушения, в котором настоятельно просил всех любящих его не устраивать пышных похорон, но бросить его тело в общую могилу для чужеземцев и вместо цветов и благовоний помочь ему молитвами.

Преподобного Ефрема Новоторжского

Посвящен святому Ефрему – основателю и настоятелю Борисоглебского монастыря в Торжке. Жил в XI веке.

Преподобный Ефрем Новоторжский, основатель Борисоглебского монастыря в городе Торжке, был родом из Венгрии. Вместе со своими братьями святыми Моисеем Угрином (память 26 июля) и святым Георгием он покинул родину, возможно, по причине преследования православных. Придя на Русь, братья поступили на службу к ростовскому князю святому Борису, сыну равноапостольного великого князя Владимира. В 1015 году на реке Альте вместе со святым князем Борисом погиб и брат Ефрема Георгий. Убийцы отрезали ему голову, чтобы снять золотую гривну, которую он носил на шее. Моисею удалось спастись бегством, и он поступил в число монахов Киево-Печерского монастыря. Ефрем, находившийся в это время, очевидно, в Ростове, прибыв на место убийства, нашел голову брата и взял ее с собой. Оставив службу при княжеском дворе, преподобный Ефрем удалился на реку Тверцу с тем, чтобы там вести уединенную иноческую жизнь.

После того как возле него поселилось несколько монашествующих, он в 1038 году построил монастырь в честь святых князей страстотерпцев Бориса и Глеба. Братия избрали его своим настоятелем. Близ монастыря, расположенного неподалеку от торгового пути к Новгороду, был устроен странноприимный дом, где бесплатно содержались бедные и странники. Скончался преподобный Ефрем в глубокой старости, его тело было погребено в устроенном им монастыре, а в гроб, согласно его завещанию, была положена голова его брата, святого Георгия. Мощи преподобного Ефрема были обретены в 1572 году.

Преподобного Ефрема Печерского

Почитание святого Ефрема Печерского, епископа Переяславского. До того как стал монахом, был казначеем и управлял хозяйством при дворе великого князя киевского Изяслава Ярославича. Построил в Переяславе первые каменные храмы. Умер в 1098 году.

Преподобный Ефрем Печерский, епископ Переяславский, до своего пострижения в монашество был казначеем и заведовал хозяйством при дворе великого князя киевского Изяслава (Димитрия) Ярославича (1054 — 1068). Тяготясь шумной и суетливой жизнью и пожелав принять монашество, он получил благословение святого Антония Печерского и был пострижен игуменом Никоном. Разгневанный князь потребовал, чтобы Ефрем вернулся домой, угрожая ему заключением в темницу и уничтожением монастырских пещер. Преподобный Антоний с братией вышел из монастыря и решил перейти в другое место. Однако Изяслав Ярославич убоялся гнева Божия, внял уговорам великой княгини и снял опалу с монастыря.

Святой инок Ефрем был вынужден удалиться. Он уехал в Константинополь и поселился там в одном из монастырей. Будучи в Константинополе, святой Ефрем, по просьбе преподобного Феодосия, списал Студийский устав и переслал его в Киев. Получив устав, преподобный Феодосии ввел его в своем монастыре. После 1072 года Ефрем был поставлен епископом в Переяслав и носил титул митрополита. Он украсил Переяслав многими прекрасными церквами и гражданскими зданиями, по греческому образцу возвел вокруг города каменные стены. Он устроил бесплатные больницы для бедных и странников, построил несколько общественных бань.

В 1091 году преподобный Ефрем принимал участие в открытии и торжественном перенесении мощей преподобного Феодосия. Известно, что в древности существовало не дошедшее до нас житие святителя. Сведения о нем мы находим в житии преподобного Феодосия и в русских летописях. Святителю Ефрему приписывается сказание и похвальное слово Николаю Чудотворцу. Скончался святой в 1098 году. Преподобный Ефрем был погребен в Антониевых пещерах Киево-Печерского монастыря. Память его совершается также 28 сентября и во 2-ю Неделю Великого поста.

Преподобного Феодосия Тотемского

Почтение памяти Феодосия Тотемского Суморина родом из Вологды. Годы жизни: ок. 1530-1568. Основал монастырь возле Тотьмы, стал его настоятелем. Обновил Тотемскую Ефремову пустынь и учредил в ней братство.

Одно из древних тотемских преданий рассказывает о жителе города именем Иосиф и его жене Анне, которые долгое время не могли иметь детей и в течение многих лет усердно молили Бога о даровании им плода чадородия. Наконец, Господь, «вселяя неплодовь в дом», внял их молитвам и даровал супругам дитя «мужеска полу». Младенца нарекли Василием и окрестили «во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа».

Однако в скором времени выяснилось непоправимое: ребенок тяжело, неизлечимо болен. «Трясавица», охватившая крохотные члены младенца, не утихала, несмотря на все усилия лекарей облегчить его страдания. Малыш лихорадочно сучил ножками, не в силах найти облегчение своим мукам. День за днем ребенок в изнурительной борьбе с жаром терял силы и, казалось, с каждым часом приближался к безвременной кончине. После тяжелых месяцев борьбы матери, обезумевшей от горя, с симптомами страшного заболевания наступала кратковременная ремиссия, но она прерывалась уже через неделю-другую новыми, еще более яростными приступами мучительного недуга. Борьба с лихорадкой длилась два года.

Дитя причащали и соборовали, оборачивали листьями целебных кустарников, посыпали пыльцой лесных соцветий, поили настоями цельбоносных трав, но все усилия оказывались тщетными, более того – недуг очевидно прогрессировал. Приходской священник, соборовавший маленького Васю за неделю до наступления кризиса, напрямую сказал его родителям, что демон лихорадки, вселившийся в малыша, отказывается покидать утлый сосуд его тленного тела. Последний из приступов болезни был особенно страшен, сопровождался ужасными коликами, сиплыми, старческими вздохами и нескончаемым плачем.

«Нет, – пронеслось в сознании усталой матери, – эти муки не могут длиться вечно, когда-нибудь настанет конец».

И этот конец теперь, спустя месяцы бесплодной борьбы, уже не казался ей столь страшным, как это было вначале.

Сам Иосиф не мог долгое время слушать звуки плача своего единственного сына; он удалялся на задний двор, и брага помогала несчастному забыть о той боли, которая за многие месяцы иссосала его сердце.

Плач младенца, сопровождавший последний из приступов, в какой-то момент стал затихать, словно звук этот, раздиравший изнутри стены бревенчатой избы, прорывался сквозь стволы сруба и тонул в мутных волнах Песьей Деньги. Минуту спустя ребенок умолк, дыхания его не стало слышно, и все присутствующие решили, что Василий умер. Анна подошла к колыбели и с печальной, но мужественной решимостью отвела в сторону узорный полог. Живой мальчик с недетским взором, исполненным тихого страдания, взглянул на нее, вновь обдавая материнское сердце ноющей болью. Вася вздохнул несколько раз и – вновь зашелся в мучительном крике. Не вполне давая себе отчета в том, что она делает, Анна быстрым движением нагнулась к младенцу, прижала его к груди, бросилась наружу, накинула в сенях теплый зипун и опрометью выбежала из избы.

– Она вне себя от горя, – решила побледневшая свекровь. – Она убьет сына, избавляя его от лишних страданий… Осип, беги, останови ее.

Но когда Иосиф выбежал за женой, ее след простыл, а тучи, затмившие лунный блеск, помешали ему продолжить погоню.

Женщина, однако, знала, куда бежит, и в непроглядной тьме безошибочно выбирала верный путь. Проселочная дорога, запорошенная вчерашним снегом, дважды давала небольшого крюку, но Анна отчетливо помнила, что идти надо все время на запад, только на запад. Через полчаса она в изнеможении упала на обочину, давясь сухими рыданиями, вытерла тыльной стороной ладони испарину, выступившую на лице. Несчастная дала волю слезам, которые крупными блестящими жемчужинами скатывались по ее лихорадочно рдевшим щекам; она не плакала уже много дней подряд, ведь слезы не могли принести облегчения ее младенцу, а значит, упоение ими было жестоко и несправедливо по отношению к нему.

Впрочем, теперь она рыдала с небывалой горечью: все детское, невинно-беззащитное, ангельски-нежное и так мучительно исстрадавшееся в ее сыне представало ее мысленному взору. Раскрыв ворот зипуна, женщина взглянула на ребенка: мальчик тяжело дышал, крепко прижавшись к ее груди. Она поняла: все, что она сейчас испытывала в душе, надлежало бережно отнести в своем сердечном челобитье Феодосию. Она осторожно поднялась и пошла далее, уже несколько медленнее, словно боясь расплескать охватившее ее чувство благоговейной надежды.

Рассвет встретил путницу у святых врат Преображенского монастыря; дважды ударив железным кольцом в деревянную клеть, Анна перешагнула порог. Она с некоторой робостью прошла вглубь монастырского двора, оправдывая свою дерзость тем страданием, которое привело ее сюда. На паперти Воскресенского собора ее окликнул согбенный годами старец. После недолгого колебания Анна подошла к нему и, то вспыхивая, то угасая, стала что-то рассказывать, пока наконец не показала иноку спрятанного под одеждой сына. Старец слушал незнакомку молча, склонив голову, опустив очи долу, однако когда та замолчала, знаком велел следовать за ним. Минуту спустя они подошли к каменному надгробию, плиты которого упокоили преподобного устроителя монастыря – Феодосия Тотемского.

Монах оставил женщину одну, и Анна, выпростав младенца из-за пазухи, встала перед гробницей преподобного на колени и бережно положила дремлющего сына рядом. Сердце матери еще раз мучительно сжалось: лицо ребенка имело болезненно-серый цвет. Когда два года назад первые горячие молитвы остались неуслышанными, вера Анны несколько пошатнулась и она уже не могла видеть в молитве всесильное средство, способное рассеять ее горе, однако теперь в ее сердце накипело слишком многое, что предстояло открыть Феодосию – теплому предстателю жителей Тотьмы, да и всего вологодского края…
Анна стала шепотом произносить слова своей молитвы:

– Виждь, старче Феодосие, что сие приключися сыну моему…

Она бросила косой взгляд сначала в сторону гробницы, а после на младенца, словно призывая преподобного воочию убедиться в справедливости ее слов.

– Се бо во двою лету страждет Василие боле, нежели мощно терпети. И несть ми боле воли зрети его мучения, се бо, яко мати, чадолюбица сущи… – Анна подавилась рыданием.

Она стала говорить громче, с силой, отчетливо и даже на распев произнося каждое слово:

– Аще ти мощно есть, отче, умоли Христа Бога, да бых аз приняла муку про сына моего. Увы мне, чадо мое драгое Василие! Свете очию моею! Откуду тебе прииде злая немощь сия, и камо денуся, зрящи тебе в немощи сей боляща?

Рыдания росли, как снежный ком…

Обессилев от слез, Анна скорбно припала к каменному полу гробницы, но еще долго, громко всхлипывая, повторяла слова молитвы. Минуту спустя ветер, ворвавшийся в клеть, взметнул под притолокой морозное покрывало снежинок, негромко пропел какую-то ноябрьскую песнь, и бледное покрывало опало с тихим шорохом на женщину и ее сына. Снежная звездочка, упавшая на щеку младенца, медленно таяла, и мальчик впервые за много месяцев улыбнулся. Мать все еще судорожно шептала слова молитвы, припав к полу, а Василий уже улыбался – все шире, все радостнее, пока наконец не рассмеялся, громко, весело, как, может быть, смеялся, впервые в жизни. Анна молча и трепетно восклонилась…

Молва сохранила еще одно предание – о девице по имени Иустина. Эта девочка родилась недалеко от Тотьмы, в Фетинской веси. Родилась зрячей, живой и веселой, и даже пять долгих мрачных лет слепоты не смогли стереть из ее памяти ни яркую, бездонную голубизну неба в день июльского сенокоса, ни мельчайшие изгибы линии горизонта, когда она, прячась от проливного дождя под одиноким дубом, медленно обводила любопытным взглядом далекую кайму синеющего леса, восточный косогор, овраг с высохшим ручьем и смутные очертания родной деревеньки.

Вся красота мироздания поблекла для Иустины одним днем, без предупреждения, без опасных звоночков, предвещающих близость надвигающейся опасности. Однажды, увидев на стволе высокой липы пушистый беличий хвостик, Иустина решила взобраться на дерево, чтобы ближе познакомиться с лесной зверушкой. Мгновение спустя она уже залезла на нижнюю ветку, потом выше, еще выше. Однако в тот момент, когда любопытная уже протягивала руку к мохнатой беличьей спинке, сук, на котором она сидела, обломился и девочка упала вниз. Удар был столь силен, что Иустина лишилась чувств, сломала несколько ребер, но главное – потеряла зрение. Ее нашли несколько часов спустя и за руку привели домой, к матери.

Отец Иустины умер за несколько лет до того, и мать, вынужденная с тех пор работать на чужие семейства, чтобы прокормить себя и дочь, не имела возможности водить девочку за руку, знакомя ее с прекрасным, неведомым миром, и поэтому непроглядная тьма, окружившая Иустину, имела ужасающий, внушающий чувство всецелой беспомощности характер.

Прошло пять лет, когда однажды мать Иустины, услышав от своих односельчан о чудесах, которые творит своей молитвой Феодосий Тотемский, велела дочери молиться преподобному и сама стала собираться в путь – в обитель Святого Преображения.

В монастыре женщина упросила игумена дозволить ей остаться ночевать у гроба Феодосия вместе с дочерью, а ночью благочестивая вдова стала усиленно молиться, читая псалмы и воспевая хвалебные пения. Звуки материнского голоса быстро усыпили Иустину, и она заснула сладким, золотым сном.

Во сне Иустина видела (в том и заключалась последние пять лет необычайная прелесть сна, уравнивавшего ее со зрячими) святолепного старца, который ходил по монастырскому двору, наведываясь в различные службы: он молол хлеб вместе с мукомолами, носил воду с водоносами, вскапывал грядки с земледельцами и всякий раз спешил помочь тому из братьев, который более, нежели другие, изнемогал в послушаниях. Иустина не смела окликнуть старца и попросить его об исцелении, однако следила за каждым его движением с затаенной радостью и восхищением.

Когда солнце скрылось за лемехами Преображенского храма, старец, словно желая опочить от дневных трудов, направился в сторону гробницы, где и ждала его Иустина. Казалось, только теперь Феодосий увидел отроковицу, прислонившуюся к стене гробницы и молча ловившую каждый его жест. В это мгновение он откинул широкий рукав мантии, и Иустина увидела, что в руке он держал дорогой светящийся сосуд. Она сама подошла к старцу, и он окропил ее очи святой водой. Во сне ничего не переменилось, лишь старец благословил ее и скрылся за мраморными плитами надгробия. А девушка все так же сидела, прислонившись к стене, широко раскрытыми глазами впитывая мягкий бархат монастырской ночи.

Потом стало светать, а ей все мнилось, что это ей снится. Потом проснулась и протерла смеженные усталостью очи ее мать. Трудолюбивая женщина приподнялась, опираясь на локоть, и любопытным, все еще сонным взором взглянула в лицо дочери. «Какой долгий, какой удивительный сон!» – представилось Иустине и на этот раз. Она еще долго отказывалась верить, что все, что она видит, – не сон, не мираж и не морок, и потому боялась радоваться и не спешила обнимать мать, молча осенявшую широкими взмахами руки крестом то себя, то исцеленную дочь. Однако на сей раз это был не сон, не иллюзия и не игра воображения. Это было – обыкновенное чудо, которые во множестве совершал Феодосий Тотемский.

Действительно, у гробницы преподобного прояснялись очи слепых, отверзался слух глухих, с нечеловеческими воплями покидали бесноватых духи злобы и отходили от страдальцев недуги, еще вчера грозившие им неминуемой смертью. Все это было даром Божиим старинной Тотьме, в область которой пришел некогда Феодосий – один из верных учеников преподобного Димитрия Прилуцкого, вологодского чудотворца.

Феодосий родился в Вологде, в семье благочестивых христиан Иулиана и Евдокии и, еще «юн сый телом, старец многолетных разумом превзыде». Отроческие игры и веселые собрания сверстников внушали юноше недоуменную печаль; раз или два оказавшись волею случая на дружеском пиру, Феодосий чувствовал себя чужим среди своих. Однако было бы ошибочно считать его одиноким: «свои» ждали его каждый вечер и каждое утро в стенах вологодских божниц и тихим взором заглядывали в сокровенные уголки его молодой души, зовя вслед за собой по дороге христианского совершенства. При этом юноша был воспитан в благом повиновении воле родителей, которые настояли на его женитьбе.

Впрочем, женитьба мало переменила Феодосия; как и прежде, сердце его оставалось вблизи церковных алтарей, а душа более внимала церковным славословиям, нежели суетной молве мира. Скорая смерть родителей и молодой супруги развязала праведнику руки – Спасо-Димитриева Прилуцкая обитель раскрыла свои врата перед молодым вдовцом. Игумен, прозрев в Феодосии избранный сосуд Божественной благодати, принял его в обитель, отдав на послушание к одному из опытных старцев. Подвижническая жизнь инока в стенах обители пострига изумила многих насельников: строгий пост Феодосия сочетался с самоотверженным трудом на самых тяжелых послушаниях, но и после изнурительных дневных трудов инок с благоговением прибегал к гробнице преподобного Димитрия, «моляся со слезами, подражая путешествовати стопам его».

Преподобного Исаака Сирина

Праздник в честь Исаака Сирина, епископа Ниневийского. Жил в VII веке. Известен как писатель-аскет.

О жизни преподобного Исаака Сирина известно очень мало. Из немногочисленных источников, дошедших до наших дней, ясно лишь то, что вместе со своим братом он поступил в монастырь Мар-Маттай около Ниневии. Учёность и высокий подвижнический образ жизни выделяли братьев, и им предлагали начальствование над монастырём. Преподобный Исаак, не желая этого и стремясь к безмолвию, ушёл из монастыря в затвор. Брат не раз убеждал его вернуться в обитель, но преподобный не соглашался.

Однако, когда слава о святой жизни преподобного Исаака распространилась повсюду, он был возведён на епископскую кафедру города Ниневии; рукоположение совершил католикос-патриарх Востока Гиваргис I (659—680) в монастыре Бейт-Абе. Видя грубые нравы жителей этого города, преподобный чувствовал, что не в силах исправить их, и, кроме того, тосковал по тишине отшельнической жизни. Всё это тяготило святого мужа, и он, оставив епископство, удалился в Скитскую пустыню (монастырь Раббан-Шабор). Здесь он жил до самой смерти, достигнув высокого духовного совершенства. Известно также, что в конце жизни преподобный ослеп из-за обильного плача, и его ученики записывали за ним его наставления.

 

 

Teneta NEWS